Впрочем, многие наши читатели, возможно, ее знают и помнят, ведь Алиса Генриховна до пенсии работала директором МУП «Фармация» (аптечное обслуживание жителей Ивановского района и г.…
Впрочем, многие наши читатели, возможно, ее знают и помнят, ведь Алиса Генриховна до пенсии работала директором МУП «Фармация» (аптечное обслуживание жителей Ивановского района и г. Кохма).
Удивительная женщина, стойкости духа которой можно просто поразиться! Неожиданная и нелепая смерть младшего сына, студента; через семь лет смерть старшего сына, умницы, спортсмена (вот как опасны тромбы!); а вслед за этим предательство самого близкого человека, как казалось, человека; потом перелом шейки бедра, через некоторое время перелом второго бедра. Столько пережить и не растерять лучшие свои качества — достоинство, душевную доброту, культуру общения и ведения дома…
Но сегодня я хочу рассказать о другом — о том, какие хорошие стихи она пишет. Кохомское литературное объединение «Жаворонки», переименованное недавно в «Радугу», помогло Алисе Барышниковой издать два небольших сборника — «Мысли сокровенные» (2014 г.) и «Ветка рябины» (2016). Вот по ним мы и пройдемся.
В первом много грустного, особенно посвящения сыновьям. Есть настолько пронзительное, что сердце сжимается.
Поздний звонок
Был поздний вечер,
Вдруг — звонок
И голос в трубке: «Мама!
Ты что, меня не узнаешь?»
Застыв, я молча оседала.
Затем, виски руками сжав,
Ответила: «Вы не туда попали».
Но в голове звучал набат,
И руки медленно дрожали.
Что это было? Злая шутка?
«Развод», как нынче говорят?
Или действительно звонок «оттуда»:
«Ты ждешь меня? Я рад, я рад».
Когда уходят дети,
Не лечит время боли,
Она терзает душу,
Она лишает воли.
Раздумья о жизни, наблюдения выливаются и в такие экспромты:
Вот идет старик по улице —
Пьяный, на плече сума.
А когда-то был героем,
Всех девчат сводил с ума.
А за ним «Бутылка» тащится,
Говоря: «Ну, ты куда?
От меня ты не отвяжешься,
Я — твоя уж навсегда».
Так идут они по жизни,
Только долго ль им шагать?
Путь его ведет к кладбищу,
Ей — к парнишке приставать.
Говорят, если человеку выпадает много страданий, значит, Бог его любит, испытания будто бы приведут в рай. Не знаю, верить ли этому. А вот тому, что очень нелегко привыкнуть к одиночеству, верю, знаю. У Алисы Барышниковой это часто просится в стихи. Но пишет она не от отчаяния, а философски осмысливая случившееся, горчинка у нее всего в одной строке: «Пепел рану и душу укрыл», «…не горят дурманящие свечи, Да на столе стоят не те цветы». Даже развернув эту тему:
«Ах, как трудно быть одинокой!
И хоть много друзей и подруг,
Подступает вдруг к горлу жестоко
Мрачный, подлый, противный испуг…», —
автор все равно в завершающей строфе приходит к светлым мыслям:
«Ждешь, когда приползет рассвет.
Он наступит с солнца лучами,
И надежду он даст, и привет».
Главный врачеватель душевных ран и страданий — время. Конечно, это так, но если прибавить к нему еще то, что сумела Алиса Генриховна, то получается сохранение себя как личности, возрождение интереса к жизни. Так что же она прибавила и продолжает прибавлять?
Она вдруг начала писать стихи — сначала просто умные, мудрые рифмованные строки. Когда случилось это «вдруг»? В минуту отчаянной тоски по умершему сыну. Надо было высвободить накопившееся внутри горе, и оно превратилось в стихотворение.
Она решилась осуществить давнюю мечту — посмотреть Кижи и совершить турне по Волге. Впечатления вылились в стихи.
Кижи
Омега. Тихо. Волны плещут,
За окном теплохода забрезжил рассвет.
И взору вдруг явилось чудо —
Прекраснейший из дерева букет.
Снизу море, сверху небо,
А меж ними купола,
Это чудо света наше,
Что Россия нам дала.
Как же нужно верить в Бога!
Что за свет иметь в душе,
Чтоб создать красу такую
На Карельской стороне!
Волга
Волга! О тебе написано так много!
Но лишь только закрываю я глаза,
Предо мною предстают твои просторы
И красивые крутые берега.
Сколько сложено стихов и песен,
Потому что невозможно не писать.
Вид твой так величествен и светел,
И такая в сердце благодать.
Кто хотя бы раз проплыл по Волге,
Не забудет счастья никогда!
Ты в моей душе всегда, навеки,
Русская великая река!
Вот и вернулись забытые, казалось, слова «в сердце благодать», «счастье». Пусть пока с рифмами не все гладко, зато точно передано чувство, переполнившее душу. И уже естественным кажется стихотворение:
Солнечное утро
Пять утра. Солнце медленно всходит,
Освещая весь мир красотой.
И в душе вдруг прозренье приходит:
Этот мир удивительный — мой!
Этот лес, где стоят исполины,
Эта тихая водная гладь…
Эту тишь, где звенит жаворонок,
У меня никому не отнять.
Я пойду по тропинке широкой,
Буду воздух духмяный вдыхать,
Наслаждаясь родною природой,
Буду петь, о прекрасном мечтать.
В голове сказки детства всплывают
Про Кощея, про Настю-красу,
Вдруг клубочек у ног возникает —
Может, к счастью за ним я приду?
Сборник «Ветка рябины» вышел в прошлом году. В предисловии руководитель литобъединения «Радуга» Владимир Рубцов назвал его «исповедью поэтессы». Насчет исповеди — верно, а относительно поэтессы, пожалуй, Алиса Генриховна права, она против такого титула: рано, это просто проба пера в стремлении выразить свое душевное состояние. Поэтесса — это когда каждое слово точное, на своем месте, рифмы удачные, без натяжек, а главное — словам тесно, а мыслям просторно. Ей до этого еще далеко, да она такой цели и не ставит. А поэтические удачи есть, например, «Зеркало»:
«Зеркало, друг, подскажи — это я ли?
Волосы снежны, морщинки у глаз…»
«Ты это, ты! Только лет уж немало…»-
Скажет мне зеркало, тихо смеясь.
Что ж, надо жить, хоть закат недалече,
Не унывая, смеяться, любить…
Пусть с каждым днем нам, подруги, не легче,
Но веру с надеждой в нас не победить!
Вообще, книжечка «Ветка рябины» написана как будто через значительное время, за которое автор вырос, стал мудрее. Но ведь прошло всего два года. Значит, чувства стали подчиняться разуму, значит, на первый план выходит что-то более значительное, о чем можно сказать людям, для их же пользы. Стало возможным написать с юмором, с легкой душой. Например, «Кот-будильник»:
Мой будильник — это кот!
Он поспать мне не дает,
Он в полпятого проснется
И вокруг меня все вьется.
По подушке лапкой — стук!
Мол, вставай скорей, мой друг,
Покорми меня быстрей,
Да вкусняшек не жалей!
А поел, на пуфик — скок
И свернулся там в клубок.
«Ты ж, хозяюшка, вставай,
Испеки нам каравай.
Скоро гости к нам придут
И гостинцы принесут.
Мне — зелененькую травку,
А тебе — на суп заправку.
Будем за столом сидеть,
Будем вместе песни петь.
Вы — про красную рябину,
Я — мурлыкать под сардину».
Она почти вылечила душу с помощью путешествий, музыки. Концерты «серебряного голоса России» Олега Погудина любит до самозабвения:
Романс поет ли он старинный
Иль песнь есенинской поры,
Серебряный свой голос дивный
Нам преподносит как дары.
А вот — бессмертный Окуджава,
И голос тот же, и октава:
«Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви».
А я от счастья плачу… Браво!
Поехала в Иваново на концерт джазовой музыки. Взволнованная, вышла в Кохме у Запрудки, долго любовалась водной гладью, переживая восторг в душе от услышанной музыки. И само собой родилось маленькое стихотворение «Блики джаза»:
Эти блики на воде —
Как огни большого города!
Там оркестр играет джаз,
Там мы вновь душою молоды.
Снова сердце замирает
И зовет, зовет: «Ты где?»
Саксофон поет, рыдает,
Блики скачут по воде.
И опять, как в давней сказке,
Сердце ждет и просит ласки…
А еще она подружилась с компьютером, увлеклась флористикой, развела цветник на балконе. Помогла чужому мальчишке хорошо окончить четвертый и пятый класс.
И совсем недавно написала стихотворение, которое и комментировать не стоит, читателю и так все понятно.
Утро жизни
Как хорошо, проснувшись утром ранним
Ощутить, что ты еще жива.
Бьется сердце с перебоем странным,
И болит немного голова.
Охая, кряхтя и спотыкаясь,
Добрести до кухни, не спеша,
Выпить чашку кофе, обжигаясь,
И сказать: «А жизнь-то хороша!»
Солнце светит ласково и ярко.
Обнимает синий небосвод.
Зацвела любимая фиалка.
Значит, жизнь не кончилась, идет!
Хочется обратить внимание еще на одну важную деталь — бережное отношение к слову. У Алисы Барышниковой нет «пустышек», которые выручают некоторых стихотворцев при поиске рифмы.
Галина ДЕМИДОВА
