Знакомый почерк. Интересно, о чем на этот раз пишет нам Анна Аркадьевна Гаврилова, которая живет в Богородском доме-интернате? Анна Аркадьевна — член Союза писателей России,…
Знакомый почерк. Интересно, о чем на этот раз пишет нам Анна Аркадьевна Гаврилова, которая живет в Богородском доме-интернате? Анна Аркадьевна — член Союза писателей России, её стихи и рассказы иногда печатаются и в «Нашем слове». А сообщает она следующее.
«…Ко мне заезжали по дороге из Ивановской области в Москву поэт, вице-президент московских литобъединений Сергей Иванович Коротков с женой Еленой Николаевной, педагогом и поэтом, и с сыном Иваном, и с ними композитор и певец Владимир Минеев (он на ивановском телевидении работает) с дочкой Катюшей. Она тоже хорошо поёт. А Владимир Минеев, бывает, музыку пишет на стихи Сергея Ивановича и Елены Николаевны.
Захватили они с собой гитару и исполнили под нее несколько песен. А Сергей Иванович прочитал и свои стихи. Стихи и рассказы он очень здорово читает. Человек всесторонне талантливый, да к тому же ещё учился и на артиста.
Вот так повезло нашей семнадцатой комнате. Как раз к нам зашла наша главврач Наталья Владимировна Богатырева и оказалась на концерте. И другие здесь работающие люди на концерте были. А также те проживающие, кого смогли вывезти на колясках в коридор. И в других комнатах слушали в открытые двери.
В общем, вечер получился, что надо, спасибо моим гостям.
И подарили мне Сергей Иванович с Еленой Николаевной четки из монастыря. В монастыре они часто бывают. Теперь я с этими четками молюсь.
Какие еще новости. Издатель двух моих книг Т.Н. Бавыкина теперь не работает, говорят — сильно болеет. И я не знала, куда обратиться со своими рукописями. Но вдруг, как чудо, из издательства журнала «Лучина» пришло письмо-приглашение. Мой адрес они узнали от редакции журнала «Природа и человек ХХI век». В этом журнале иногда мои рассказы печатают. Пока печатают бесплатно. Но в этом журнале рассказов печатают один-два, остальное статьи про лечебные травы или про знаменитых людей. Так что не все свои рассказы, а тем более повести в него посылаю.
А в журнале «Лучина» можно и повесть издать, но платно, хотя это, по-моему, подешевле, чем издать эту повесть в книге. И можно печатать повесть по частям, за это время можно и денег поднакопить, тем более журнал «Лучина» выходит всего два раза в год. За одну страницу, опубликованную в журнале, присылают 10 экземпляров, а «Лучина» — журнал толстый, 200-300 страниц. Так что весь мой угол книгами завален. Но это только в первые дни, недели две-три и журналов будет не хватать. А еще эти журналы, как написал редактор, отсылаются в 11 крупнейших библиотек, даже в библиотеку Думы, Льва Толстого в Ясной Поляне и в научную Новосибирска. Вот сколько читателей.
Высылаю вам свои стихи, может какие подойдут к Новому году, или рассказ (или отрывок из него) из журнала «Лучина».
Помогай вам и храни вас Господи. До свидания».
Публикуем отрывок из рассказа «Брат мой»:
…Приходя из леса, брат делился со мной новостями: слышал, как куковала кукушка, видел белку и как ежиное семейство перебегало через дорогу. А однажды, когда он, торопясь, потому что шел затяжной дождь, срезал кучки опят с пня, к нему из леса вышел лось. Постоял, посмотрел, что делают в его Лесном царстве, и не спеша удалился.
Да, брат любил поделиться со мной радостью: он понимал, что я — больная и не смогу увидеть то, что доступно ему.
Однажды, когда мне было восемь лет, а брату пять, перед Успеньем мы гостили с мамой в деревне у нашей бабушки. Саша играл на улице с деревенскими мальчишками, а мама помогала бабушке по хозяйству, то и дело выбегая на улицу посмотреть, чем дети занимаются.
Стало смеркаться. Мама вышла позвать Сашу домой, а его нет. Мальчишки растерянно говорят: «Он куда-то пропал… Мы его тоже ищем, ищем…».
В деревне были незакрытые колодцы, и мама ужаснулась: «Как же я оставила ребенка без присмотра! Что я наделала!»
— Никакого парнишку мы не видели, — сказали ей бабушки, сидевшие на завалинке.
— У реки какой-то ребенок плачет, — бросил мимоходом незнакомый мужчина.
Мама побежала к реке, и все население деревни, кто мог передвигаться, с керосиновыми лампами и фонариками — вместе с ней. Впереди мчались мальчишки. А я осталась под темными окнами пустого дома в обезлюдевшей деревне. Где-то неизвестно на кого лаяли собаки, жалобно мычали, зовя хозяек, пришедшие с пастбища не доенные и не поенные коровы. Сначала я считала, чтобы приблизительно знать, сколько же прошло времени. Потом начала молиться, читала про себя, потом шепотом, потом уже вслух «Отче наш» и «Богородицу». Жуткая темнота сгущалась, подступая все ближе и ближе. И вместе с ней нарастала тревога за брата, вскоре переросшая в страх. Это был для меня главный страх на земле — страх за жизнь родного человека. Только бы его нашли, только бы вернулось прошлое, только бы !..
Вдруг темноту разорвал лучик света, еще один, еще… А потом мне показалось, что стало даже светлее, чем днем. Толпа торопящихся по домам людей, будто лавина, хлынула в деревню. Почти сто человек, которые безо всякого зова поспешили на помощь маме и брату.
Саша нашелся!!! То есть его нашли! На берегу реки, как и сказал незнакомец.
— Сынок! – схватила мама брата на руки. — Ой, что это у тебя такое? — испугалась она.
— Лягушка. Аня их не видела. Вот я и поймал, чтобы ей показать.
…Как он попал к реке — не знаю. Увлекшись охотой на лягушек, Саша заблудился. Стемнело… Кругом лес. Холодно, страшно… Брат стоял и плакал, но лягушку из рук не выпустил.
Так и привела его мама с лягушкой в руках, «чтоб Аня увидела».
Может быть, надо было написать красивее: мол, брат ушел к реке, чтоб принести мне не пучеглазую лягушку, а цветы — речные лилии. Но я пишу, как есть.
Мой маленький братишка еще не знал, что все девчонки любят цветы, и я в том числе. И хорошо, что не знал.
А лилии в то время уже спали.
Тогда никто не обратил внимания, не подумал, откуда взялся таинственный незнакомец? Ведь в деревню месяцами никто не заглядывал — и вдруг… Будто той ночью его Сама Богородица послала пройти мимо реки, а потом бабушкиной деревней.
Пошел, сказал, что видел на берегу ребенка, и тем спас не только брата, но и всех нас — маму, папу, меня. Потому что… ну как бы мы без Саши жили?
