Получили письмо от А.А. Гавриловой из Богородского дома-интерната для престарелых и инвалидов. Хорошее письмо, как всегда. Анна Аркадьевна рассказывает о своей обычной жизни. Рассказы неспешные,…
Получили письмо от А.А. Гавриловой из Богородского дома-интерната для престарелых и инвалидов. Хорошее письмо, как всегда. Анна Аркадьевна рассказывает о своей обычной жизни. Рассказы неспешные, подробные, за которыми так и видишь ее улыбку и добрые глаза.
ЛЕНА
Хотелось мне прочитать свои стихи на концерте к Новому году в нашем доме-интернате. Как я к этому концерту готовилась! Думала, какое платье надеть, какой шарф к нему подойдет. А главное — какие стихи прочитаю. Долго выбирала.
А когда Лена, моя соседка по комнате, выходила в коридор, я, оставшись одна, читала свои стихи вслух. Наверное, многие дивились — с кем же я разговариваю одна?
И вдруг все сорвалось. Разболелась рука. А когда ноги парализованы, то вся надежда на руки. Как с больной рукой я с кровати на коляску перелезу? Дня три растирала руку меновазином и пила анальгин. Не помогает. Все. Сорвалось мое выступление. Лена одна пошла на концерт.
«А вечером будет дискотека — я тоже пойду», — сообщила она.
Что ж, Лена молодая. Только как же мне без нее вечером будет плохо. Попыталась я Лену отговорить. Например, ветер на улице сильный — провода оборвет. А дискотека на втором этаже. По лестнице без света Лене не спуститься. Лена — человек тоже очень больной. Ведь и не танцует она, а только сидит и смотрит.
Но ни в какую не отговорила. Заладила: «Пойду, да пойду».
И ушла.
А я осталась в комнате одна.
Только Лена ходячая — на все наше отделение. А если что-то случится? Ужин прошел. Тарелки собрали. После ужина, может, в нашу комнату и не заглянут, мол, если что-то — Лена позовет.
Свет у нас включен, по вечерам он у нас долго горит, потому что я по вечерам пишу и молюсь. А вдруг она долго-долго не придет, я же со светом не усну. А без света — как бы я могла на ночь молиться?
А если с ней что-то случится. Не смогу я сообщить, что ее нет. А если лифт изломается…
И вот себя накручиваю. Вдруг знакомые шаги по коридору. Нет, мне только кажется…
Дверь открывается. Лена! Вернулась!
— Ты что пришла? — будто ничего не произошло, говорю я, а у самой на душе радость.
— Да я подумала, что ж это я ушла. У тебя так рука болит. И вдруг в отделении что случится. Ведь я одна на все отделение ходячая.
Да, видно мои мысли ей передались.
— А, может, опять пойдешь? — говорю я. — Проведала меня и ладно. Все в порядке. Иди, досматривай.
— Нет, я не пойду, — решительно говорит Лена и садится на свою кровать.
— Ну, тогда спасибо тебе, — говорю я.
— Спасибо своим не говорят, — как всегда слышу от Лены.
Обнять бы Лену, человека, с которым меня сроднила судьба. Но не дотянуться до ее кровати.
Мы посмотрели телевизор и легли спать. «Наверное, еще дискотека будет, и пусть уж тогда Лена идет. Как-нибудь без нее несколько часов проживу», — думаю я, засыпая.
На ночь я опять натерла руку меновазином. А утром встала и удивилась: рука не болит. То ли лекарство, наконец, подействовало, то ли ленино возвращение помогло.
Солнце, снег, нарядные сосны и кедры за окном. Вот и Новый год наступил. А все-таки мы с Леной счастливые.
Так и она считает.
МАКСИМ
О Максиме я узнала в тот день, когда Лена вошла с пирогами.
«К одной пожилой женщине приходит то ли родственник, то ли знакомый — Максим, — объяснила она мне, протягивая пирог. — А я как раз в ее комнате сидела. Он всех угостил, и меня тоже».
К своей знакомой Максим приходил часто, но прошло время, и ее не стало. А он продолжал ходить к тем, кто в этой комнате. А потом стал ходить не только в эту комнату, но и к другим, проживающим в нашем отделении.
В нашу комнату Максим не заходил долго, так как дверь у нас всегда закрыта. Но однажды она оказалась открытой, Максим увидел меня, зашел, и мы познакомились.
«Как хорошо, что я Вас узнал», — сказал он мне, расставаясь. И через некоторое время взялся издавать мою книгу.
Да, если бы не он, так и затерялись бы мои рассказы, вошедшие в книгу «Быть вместе со всеми», среди черновиков. А тут увидели свет.
И редактора он мне нашел — Ольгу Владимировну Епишеву. А она нашла художницу — книга вышла с иллюстрациями. На компьютере мой труд набрал Максим. Все бесплатно. А деньги в типографию собрали незнакомые люди, опять же благодаря Максиму.
Как же это здорово — держать в руках свою новую книгу! Какой же праздник!
А праздники Максим стал устраивать и другим. Летом он начал вывозить на улицу всех, желающих погулять. Тех, кто давным-давно не был на улице и думал, что никогда уже не побывает там. Опять оказаться на свежем воздухе — это счастье.
И вот уже не первый год по несколько раз за лето Максим Владимирович устраивает для проживающих в нашем отделении такие праздники. Праздники всем, кто может сидеть на инвалидной коляске и желает побывать на улице.
Максим Владимирович по интернету собирает себе в помощь знакомых и незнакомых людей. И они приезжают: девушки и парни, добровольцы ему под стать. И все-таки главный — Максим. «Максим, Максим, — слышится кругом. — Максим приехал».
К его приезду уже готовят в доме-интернате коляски, нянечки и медсестра помогают проживающим собраться. Забот и хлопот хватает. У всех. Но как же это здорово — видеть лето не в окно, а наяву.
К сожалению, в этом году я все болею и болею. И на улице не была за лето ни разу, хотя не однажды Максим предлагал, даже уговаривал, погулять. Сил нет, от этого грустно. Сидя в комнате, я видела в открытую дверь, как он отвозил людей на воздух. Очень тяжелых женщин приподнимает, чтобы удобнее усадить в коляске. Самых больных отвозит на улицу и привозит назад сам.
Нет, ему не до разговоров со мной, пока всех не вернут на кровати. Зато после он начинает обходить комнаты. Вот, наконец-то, и в нашу зашел. Мы всегда с ним поговорим, иногда немножко, иногда подолгу, больше часа. Люблю я рассказывать ему о творческих задумках.
Максим и сам поэт. «Но сначала надо Вашу книгу издать, — говорил он мне, — а свою когда-нибудь после». Наверное, так и не издал.
А перед Новым годом Максим Владимирович приходит к нам в наряде Деда Мороза. Он с помощниками обходит все комнаты, и не только в нашем отделении. Обходит с гостинцами. А в доме-интернате проживают шестьсот человек. Так что Новый год у нас наступает 27-29 декабря.
P.S. У Максима Владимировича четверо детей. Один совсем малыш. Двое — подростки, мальчики не раз приходили с отцом, чтобы нам помочь. Работает он в школе, весь день занят. И все-таки стремится найти время и на нас. И находит.
Не погуляла я этим летом на улице. Но надеюсь, что следующим летом благодаря тому, что есть такой человек, Максим, погуляю.
От редакции. Книги у Гавриловой лежат на стуле, на тумбочке, даже на кровати. Комната маленькая, но есть место для этажерки. Если найдется тот, кто привезет этажерку в комнату №17 третьего корпуса, Анна Аркадьевна будет очень рада подарку.
