В очередном путешествии по Крыму нам пригодятся не только местные путеводители, но и книга из нашего региона с названием «Иваново и кино». Какая тут связь? В одной из глав этого издания есть слова о пейзажах не только далекого от нас полуострова, но близких нам волжских берегов:
«Если вы попадете в Крым, в Алупку, во дворец генерал-губернатора Новороссийского края князя Михаила Семеновича Воронцова, где во время Ялтинской конференции останавливался герцог Мальборо — сэр Уинстон Черчилль, поскольку этот великолепный замок в садах у подножия Ай-Петри спроектирован Эдуардом Блором — одним из создателей Букингемского дворца — в стиле поздней английской готики с мавританским выходящим к морю фасадом, то и там, в кабинете русского наместника над его письменным столом рядом с видом Вифлеема в Палестине вы встретите небольшой пейзаж, кисти академиков братьев Чернецовых, с белой пятиярусной колокольней Входо-Иерусалимского собора в Юрьевце и той самой горой, откуда гениальный режиссер Андрей Тарковский в детстве любовался волжскими просторами».
Волны волжские и морские
Одно предложение, а ведь в нем, собственно говоря, все самое интересное о дворце в книге и сказано. Мой взгляд в этом замечательном замке, признаюсь, тоже упал на знакомый пейзаж. Вот только встретить картину нашего земляка императорского художника Никанора Чернецова я совершенно не ожидал. «Юрьевец-Повольский» стал для меня настоящим сюрпризом. Разумеется, приятным.
Порадовало и то, что висит полотно в «Ситцевой комнате». Это небольшая, но уютная гостиная расположена по соседству с парадным залом хозяина замка. Стены, как не трудно догадаться, обтянуты дорогими ситцами. Но не ивановскими, а западноевропейскими. Расцветку модной обивочной ткани подобрали в тон мрамора, которым отделан камин. Рядом стоят мягкие, удобные кресла и диван, тоже обитые ситцем. А на стенах радуют глаз «Вид Сорренто» Сильвестра Щедрина, морские пейзажи Айвазовского и волжские — Чернецова.
Экскурсоводы неизменно рассказывают туристам, что «это полотно художник написал после путешествия по Волге в 1845 году, и через несколько недель картину приобрел Михаил Воронцов, впечатленный такими великолепными пейзажами».
Тем, кто интересуется картиной, рассказывают, что художник много путешествовал по Волге: «В небольшой работе запечатлена архитектура древнего городка». Невдомек им, что родной для Никанора лухский край от Юрьевца не так и далеко. А по Волге братья действительно плавали. И к кино, если считать таковым «ожившие картинки», как говорили больше века назад, все это имеет некоторое отношение. Дело в том, что братья Никанор и Григорий Чернецовы сделали почти километровую панораму великой русской реки, тщательно запечатлев ее берега и лежащие на них города. Получился, как говорят искусствоведы, самый подробный «портрет Волги». Для полноты восприятия его нужно было вращать. Ветхая бумага, к сожалению, от времени пострадала. Но панораму хотят оцифровать. И показать в Музее Волги, который хотят открыть в Плесе…
Кстати, о путешествиях. Никанор объездил полмира. Был на Кавказе, в Египте и Европе. Критики писали: «Вкуса бездна, сочетание предметов чрезвычайно искусное, воздух и вода прекрасны, перспектива везде соблюдена в точности, правда, в тонах и верность мысли удивительная…».
Все это можно сказать о полотне «Вид Назарета близ Галилеи», которое тоже украшает Воронцовский дворец. А вот вифлеемского пейзажа я что-то не приметил…
Нашего известного художника Никанора Чернецова называют первооткрывателем Крыма в живописи. В 19-м веке он запечатлел разные виды солнечного полуострова и стал автор первой в русской живописи масштабной серии зарисовок и акварелей Тавриды.
Предложение посетить ее он получил лично от Новороссийского генерал-губернатора графа Михаила Воронцова. На полуострове художник задержался на три года и создал более 200 работ, в которых передал свои впечатления о полуострове.
Черты английских замков и наших белокаменных храмов
Алупкинский дворец — шедевр архитектуры романтизма. Граф самолично выбрал место для своей крымской резиденции на живописном каменном мысу у подножья горы Ай-Петри в малоизвестном тогда татарском селе Алупка. Здание развернуто таким образом, что повторяет собой очертания виднеющихся гор. Получившийся замок, вполне мог служить иллюстрацией к историческим романам: пять корпусов, укрепленных оборонительными башнями, различными по форме и высоте, объединены между собой множеством открытых и закрытых переходов, лестниц и двориков.
Строительство велось из местного камня зеленовато-серого цвета — диабаза, по прочности не уступающего базальту, который брался из естественных россыпей в Алупке. При его обработке требовались немалые усилия, так как сложные по рисунку украшения экстерьера дома мог испортить один неверный удар долотом. Поэтому для сложнейших каменотесных работ пригласили российских камнерезов, строивших белокаменные храмы в Центральной России.
Основное украшение Воронцовского дворца — мотив пологой стрельчатой арки — неоднократно повторяется и в чугунной балюстраде балконов, и в каменной резной решетке, ограждающей крышу, и в убранстве портала южного входа, выполненного в мавританском стиле дворца Альгамбра.
В оформлении обращенного к морю южного входа переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, которые завершаются шестикратно повторенной по фризу арабской надписью: «И нет победителя, кроме Аллаха», так же, как это написано в гранадской Альгамбре.
Перед фасадом — монументальная лестница белого каррарского мрамора. С обеих сторон ступеней расположены три пары львов: левый снизу — спящий, правый снизу — пробуждающийся, выше — пара бодрствующих, и третья пара — рычащие.
Задний фасад дворца и его западная часть напоминают суровые замки английских аристократов. Кстати, этот дворец был один из первых в России, который оборудовали водопроводом с горячей водой и канализацией.
Сады и горы, воспетые Левитаном
Не менее самого замка в Алупке прекрасен и сад, который создавали здесь, учитывая рельеф, климат и местную флору. Со всего мира свезли сотни видов деревьев и кустов. Посылки с семенами и саженцами приходили из Америки, Италии, Кавказа, Карелии, Китая и Японии.
Рассказывали, что одновременно в парке цвело более двух тысяч сортов роз. Нижняя зеленая зона оформлена в стиле итальянских парков эпохи Возрождения с фонтанами, мраморными скульптурами, византийскими колоннами, вазами и каменными скамьями. Верхняя зона создан по принципу английских пейзажных парков эпохи романтизма: в нем скалистые обломки, тенистые пруды и сохраненные участки крымского леса перемежаются с живописными полянами, уникальной системой озер, водопадов, каскадов и гротов. Это место созерцания моря и горы Ай-Петри, возвышавшейся над парком и дворцом, словно руины замка великанов.
Растения Воронцовского парка пользовались такой популярностью, что саженцы даже продавали на сторону, в другие сады и усадьбы. Славу этого райского уголка как шедевра ландшафтной архитектуры упрочили художники, работавшие здесь на этюдах. В их числе и родной нам Левитан. Впервые он приехал в Крым весной 1886 года.
«Дорогой Антон Павлович, черт возьми, как хорошо здесь! — восторженно писал Левитан другу Чехову. — Представьте теперь себе яркую зелень, голубое небо, да еще какое небо! Вчера вечером я взобрался на скалу и с вершины взглянул на море, и знаете ли что, — я заплакал, и заплакал навзрыд; вот где вечная красота и вот где человек чувствует своё полное ничтожество».
Уже в середине мая Левитан, пресытившись впечатлениями и затосковав по «милому северу», покинет Крым, чтобы почти полтора десятилетия не вспоминать о нем. В следующий раз он приедет в Ялту только в 1900-м году, за несколько месяцев до смерти, — проститься. Со временем о Левитане станут говорить, как о человеке, открывшем для русской публики «новый Крым».
Лев Иванов
Фото автора
