При первом знакомстве с Анастасией Цветковой трудно представить, что эта девушка — офицер. Между тем это правда. Более того, она служит в мужской колонии строгого…
При первом знакомстве с Анастасией Цветковой трудно представить, что эта девушка — офицер. Между тем это правда. Более того, она служит в мужской колонии строгого режима. Начав когда-то свой профессиональный путь в детском саду, сейчас девушка работает психологом исправительного учреждения. И там, и тут — воспитание…
По словам девушки, служить в уголовно-исполнительной системе она никогда не планировала. «Несмотря на то, что в моей семье были люди в погонах, о службе в УИС я имела ограниченное представление, — вспоминает Настя, — В 2006 году после окончания ивановского университета пришла работать по специальности в детский сад». Проработала с детьми несколько лет, но хотелось расти, развиваться в профессиональном поле. Узнала о вакансии психолога в колонии-поселении №13 (Кохма). И поступила на службу.
Страха не было
Какого-то страха или отрицательных эмоций работа с осужденными у молодого специалиста не вызвала. «Специфика колонии-поселения такова, что там отбывают наказание осужденные, совершившие преступления небольшой и средней тяжести, причем их немного, — рассказывает Анастасия. — Территория ухоженная, зеленая, напоминает обычное гражданское учреждение. Есть храм, спортивный уголок, комната психологической разгрузки… Спецконтингент под надзором, то есть вышек и забора с колючей проволокой нет».
Совсем другие эмоции у Анастасии вызвало посещение ИК-2 в Талицах во время первоначальной подготовки: «Масштабность, постоянная громкая связь, единообразная масса осужденных… Это была уже настоящая мужская колония, и, если честно, было не по себе…»
Тем не менее, предложение перейти на службу в аналогичное учреждение — мужскую колонию ИК-5 в Кохме — она приняла.
«Профессиональный интерес взял верх над сомнениями, — говорит Настя. — Период моей адаптации проходил в сопровождении непосредственного начальника Михаила Витальевича Лищинского, который всегда был готов прийти на помощь. Конечно, пришлось не только привыкать к режимным требованиям, к ощущению тотального контроля, но и серьезно работать над собой, своим внутренним состоянием, потому что очень важно то, с каким посылом ты идешь на работу».
Интерес как к женщине
Не менее важными Анастасия считает внешний вид и поведение сотрудника. «Поначалу были случаи, когда осужденные проявляли ко мне интерес как к женщине, но сейчас уже нет, я слишком давно с ними работаю, — делится психолог нюансами работы в мужской колонии. — В первое время возникала необходимость вежливо, но твердо уходить от вопросов, касающихся личной жизни, напоминать, что я — сотрудник».
Но и сегодня, собираясь на службу, она каждое утро тщательно продумывает свой гардероб. По приказу психологи находятся в учреждении в гражданской одежде, и соблюдать деловой стиль просто необходимо.
Еще одним требованием является неукоснительное выполнение мер безопасности: сотрудницам женщинам запрещено передвижение по территории мужской колонии без сопровождения. Вся работа с осужденными тоже проводится в обязательном присутствии сотрудников-мужчин.
Я не псих
Психологи еще в карантине знакомятся с вновь прибывшими, рассказывают о задачах и целях службы, об имеющейся материально-технической базе психологической лаборатории и проводимой работе. Параллельно изучают личные дела, проводят психодиагностическое обследование.
«Во время первой беседы многие из наших подопечных реагируют довольно резко: «Я не псих»… Объясняем разницу между психологом и психотерапевтом, рассказываем, что психотерапевт работает с патологией, а психологи помогают всем. А если вы здесь, в исправительной колонии, значит, ваши установки уже были нарушены, значит, в вашей жизни уже что-то пошло не так, и цель психолога — помочь вам разобраться с этим, чтоб вновь не допустить эмоционального взрыва», — объясняет Анастасия.
С определенными категориями осужденных — склонными к систематическим нарушениям правил внутреннего распорядка ИУ, к употреблению наркотических веществ и другими — работа проводится на плановой основе, с использованием различных приемов и методик.
«Работа с терапевтической группой анонимных наркоманов, например, направлена на выработку приемов отказа и снятие эмоционального напряжения, — говорит психолог. — В индивидуально-групповых формах проводятся тренинги, направленные на формирование позитивного будущего и на укрепление семейных ценностей».
На занятиях осужденные рисуют с использованием обычных красок и пескосветового стола, создают картины из различных материалов (крупы, например). Еще в работе используется цветодинамический аппарат «Магма» (дает изображения, которые расслабляют, приковывают внимание, включают фантазию).
Когда методики бесполезны
«Работа психологов с осужденными проводится на основании их письменного заявления, — подчеркивает Анастасия. — Беседуем, убеждаем каждого о необходимости работы над собой, объясняем, что мнение психолога является важным при решении вопросов условно-досрочного освобождения и замены наказания более мягким».
Отдельная работа ведется с осужденными, переживающими состояние внезапной потери. «В этом случае никакие методики не используются, они бесполезны, — объясняет Анастасия. — Достаточно того, что психолог просто выслушивает осужденного, не перебивая — столько, сколько нужно. Порой — несколько часов…» При необходимости по результатам беседы психолог информирует личный состав, дает рекомендации по формированию навыков эффективного общения с данным осужденным.
Случается, что осужденные сами приходят к психологам по принципу «А, пойду, посмотрю», тем более, что кабинет находится в клубе учреждения. Есть случаи, когда благодаря работе сотрудников службы восстановились родственные связи, у осужденных появился стимул к досрочному освобождению, а значит, и законопослушному поведению. «При поступлении в колонию ни осужденный, ни его родственники не готовы к назначенному судом сроку в семь, десять или пятнадцать лет, — говорит Анастасия. — Родители боятся не дожить, жены не знают, что делать, сами осужденные не верят, что реально сохранить семью и со словами «Не жди, устраивай свою жизнь» просто разрывают отношения. Поэтому работаем и с той, и с другой стороны: беседуем с родственниками, проводим занятия с осужденными, рассматриваем ситуацию с разных сторон, настраиваем всех на укрепление родственных связей».
Островок гражданской жизни
Осужденные воспринимают психологическую лабораторию в исправительной колонии как своеобразный «островок гражданской жизни», но психологи прежде всего — сотрудники УИС.
«В беседах с осужденными о совершенном деянии и сроке мы никогда не встаем на их сторону. Мы никогда не выражаем им сочувствия и не будем их жалеть и утешать, — объясняет Анастасия. — Наша задача — заставить найти проблемы, которые привели к преступлению, осознать их и проработать. Каждый должен все пережить, все прочувствовать и стать другим человеком».
Анастасия Цветкова считает, что в профессиональном плане ей повезло: «Мы работаем с людьми, которые совершили преступление впервые, а значит, у нас есть возможность увидеть результат своего труда».
Для справки:
Капитан внутренней службы Анастасия Цветкова, начальник психологической лаборатории ИК-5 УФСИН России по Ивановской области. В 2006 году окончила Ивановский государственный университет по специальности «психолог», в уголовно-исполнительной системе проходит службу с 2011 года.
По материалам пресс-службы УФСИН по Ивановской области
