«Не жалею, что попал сюда» «Мальчиков нужно баловать, – им, может быть, на войну придется» – написала Марина Цветаева, когда ее сыну исполнился всего месяц.…
«Не жалею, что попал сюда»
«Мальчиков нужно баловать, – им, может быть, на войну придется» – написала Марина Цветаева, когда ее сыну исполнился всего месяц. К несчастью, ее слова оказались пророческими, и Георгий Эфрон-младший в 19 лет погиб на фронте, освобождая Белоруссию. 24 июня на Красной площади в Москве состоялся парад, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, и по этому случаю Музей семьи Цветаевых опубликовал несколько писем, написанных сыном Марины Ивановны в июне и начале июля 1944 года.
«Это письма молодого и литературно крайне одаренного человека, почти всю жизнь прожившего в Париже, приехавшего в СССР с матерью вслед за отцом и старшей сестрой в надежде на светлое и прекрасное будущее», – рассказали о своей идее в Музее семьи Цветаевых. Поскольку Ивановский район тесно связан с одной из самых значимых для российской поэзии фамилий и имеет много точек соприкосновения с Белоруссией, мы тоже решили вспомнить эти страницы истории. Несмотря на то, что ему было не суждено прожить долго, Георгий Эфрон сохранил для нас удивительные свидетельства того исторического периода в письмах и дневниках.
«Ведет себя исключительно тихо…»
Георгий Эфрон-младший появился на свет в 1925 году в эмиграции – в Чехии. «Мой сын ведет себя в моем чреве исключительно тихо, из чего заключаю, что опять не в меня!» – шутила Марина Ивановна в письме одной из своих подруг. Детство и юность мальчик провел во Франции – французским овладел так же хорошо, как и русским. В Москву попал только в 14. Успел пожить в Елабуге, пережить эвакуацию в Ташкент. А перед войной остался совсем один. В 1939 году арестовали отца Сергея Эфрона и сестру Ариадну. В августе 1941 года по своей воле ушла из жизни Марина Цветаева. Разрешение на похороны в загсе Елабуги запрашивал пятнадцатилетний мальчик, этот документ до сих пор хранится в архиве учреждения.
После смерти матери Георгий вернулся из Елабуги в Москву. В 1943-м окончил школу и поступил в Литературный институт. Но эта учеба на давала брони от призыва. Стать писателем парень не успел – пришла повестка на фронт.
Предгрозовое затишье
«26-го февраля меня призвали в армию, – писал Георгий весной 1944 года. – Три месяца пробыл в запасном полку под Москвой, причем ездил в Рязанскую область на лесозаготовки. В конце мая уехал с маршевой ротой на фронт, где и нахожусь сейчас. Боев еще не было; царит предгрозовое затишье в ожидании огромных сражений и битв…»
Через месяц Георгий расскажет в одном из своих писем о советских разведчиках. «Лишь здесь, на фронте, я увидел каких-то сверхъестественных здоровяков, каких-то румяных гигантов-молодцов из русских сказок, богатырей-силачей, – удивляется молодой человек, с детства носивший домашнее прозвище Мур. – Около нас живут разведчики, и они-то все, как на подбор, – получают особое питание и особые льготы, но зато и профессия их опасная – доставлять «языков». Вообще всех этих молодцов трудно отличить друг от друга; редко где я видел столько людей, как две капли воды схожих между собой…»
Местность, созданная для войны
Служил Георгий писарем. «В данное время «обитаю» – т.е. сплю – в километре от места работы (я работаю писарем) и за день много исхаживаю, возясь со списками, бумагами и прочей писарской писаниной, – рассказывал он в одном из своих последних писем с фронта, в июне 1944 года. – Работы много; надо быть аккуратным и прилежным, иначе легко запутаться и запутать других; пока что я со своей задачей справляюсь неплохо и намерен и впредь с ней справляться. Каждый день что-нибудь меняется, так что живу со дня на день, довольно, в сущности, беззаботно, как будто это и не я, или лишь часть моего я. Не читаю ничего, кроме газет. А в общем – всё это очень интересно и любопытно, и я не жалею о том, что сюда попал. Привет».
В том же письме Георгий интересно описывает свой солдатский быт: «…я теперь ночую на чердаке разрушенного дома; смешно: чердак остался цел, а низ провалился. Вообще же целы почти все деревянные здания, а каменные – все разрушены. Местность здесь похожа на придуманный в книжках с картинками пейзаж – домики и луга, ручьи и редкие деревца, холмы и поляны, и не веришь в правдоподобность этого пейзажа, этой «пересеченной местности», как бы нарочно созданной для войны».
Пойду автоматчиком
«Атмосфера, вообще говоря, грозовая, – пишет Георгий в одном из последних писем, отправленных с фронта. – Чувствуется, что стоишь на пороге крупных сражений. Если мне доведется участвовать в наших ударах, то я пойду автоматчиком: я числюсь в автоматном отделении и ношу автомат. Роль автоматчиков почетна и несложна: они просто-напросто идут впереди и палят во врага из своего оружия на ближнем расстоянии… Я совершенно спокойно смотрю на перспективу идти в атаку с автоматом, хотя мне никогда до сих пор не приходилось иметь дела ни с автоматами, ни с атаками…»
«К вечеру на дорогах гудят американские грузовики, усиливается артперестрелка, и донимают комары. Воображаю, сколько будет здесь шума от артиллерии, когда начнутся решающие сражения! Вообще, настроение перед атакой, перед штурмом – совсем особое, именно предгрозовое, и мы все сейчас его переживаем, и люди торопятся заниматься, писать домой, играть на гармошке, смеяться и даже спать. Все чувствуют, что вот-вот «начнется», это – факт», – предчувствует Георгий в июне 1944-го. И в том же письме с детской непосредственностью описывает, как 15 человек палили из автоматов и ружей по зайцу.
«Верю в свою судьбу»
«…Я абсолютно уверен в том, что моя звезда меня вынесет невредимым из этой войны, и успех придет обязательно; я верю в свою судьбу…» – писал Георгий своей сестре Ариадне 76 лет назад, 17 июня 1944 года, за месяц до гибели. Увы, тут он ошибался. Молодой человек погиб в одном из боев под Оршей при до сих пор не установленных обстоятельствах. В 1970 годах военный журналист Станислав Грибанов разыскал в военных архивах запись, подтверждающую, что 27 мая 1944 года сын Цветаевой был зачислен в состав 7-й стрелковой роты 3-го стрелкового батальона 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии. А еще – запись в книге учета о том, что «красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению 7.7.1944 г.». На этом история молодого и талантливого парня обрывается. Сестре Ариадне Эфрон и тете Анастасии Цветаевой потом ответили, что Георгий не числится в списках ни среди раненых, ни среди погибших, ни среди пропавших без вести. По данным ОБД «Мемориал», Георгий Эфрон похоронен в братской могиле в г. Браславе Витебской области.
Публикации писем Георгия Эфрона в группе Музея семьи Цветаевых во «ВКонтакте» вызвали много слов благодарности от подписчиков. На странице музея эти документы опубликованы целиком.
Евгения КОЧЕТКОВА
