Григорий Титов — член литературного объединения «Снегири». А поводом к нашей встрече стал музыкальный диск с песнями на стихи Г.В. Титова в исполнении известного в…
Григорий Титов — член литературного объединения «Снегири». А поводом к нашей встрече стал музыкальный диск с песнями на стихи Г.В. Титова в исполнении известного в Иванове музыканта Владимира Минеева.
С генами деда
Владимир Венедиктович выбрал четыре наиболее лиричных по звучанию произведения, положил на музыку и записал. Песня «Снегири», например, сразу западает в душу — и слова, и мотив легко запомнить.
Бродит ветр-повеса,
Клены теребя,
В снегириных весях
Повстречал тебя.
Сердце, словно бубен,
Бьется веселей,
В холод серых буден
Вместе нам теплей.
В поле вьюга пляшет.
В милое село
Красногрудых пташек
Снова занесло.
Снегириной стаей
Восхищались мы
И добрее стали
Посреди зимы.
Снегирей столица,
Вольности сонет —
Будет чаще сниться,
Солнечней звенеть.
Сердце, словно бубен,
Бьется веселей,
В холод серых буден
Вместе нам теплей.
Григорий Васильевич Титов родился в Кохме в 1950 году в учительской семье. Окончив восьмилетку, поступил в Ивановское педагогическое училище, затем, до призыва в армию, работал преподавателем физкультуры. Служил на Северном флоте радиотелеграфистом в военной базе «Гремиха» на границе с Норвегией.
Армия не зря считается школой для настоящих мужчин, и эта школа часто определяет последующую жизнь. Так было и у Григория Титова. Хорошая физическая подготовка пригодилась в армейском спорте, по лыжам и легкой атлетике участвовал даже в международных соревнованиях.
Увлечение поэзией («гены деда», как говорит сейчас Григорий Васильевич) привело на курсы военных корреспондентов. Учился целый год и печатался в газете «На страже Заполярья».
— О чем были стихи? – спрашиваю.
— Лучше не вспоминать, — отвечает. — Тогда шла война во Вьетнаме, и я что думал, о том и писал. Сначала со мной побеседовали, потом предупредили, а на третий раз запретили печататься в газете.
Много позднее, вспоминая службу на военной базе, Григорий Титов написал:
«Гремиха» Северного флота:
Бушует по морям Гольфстрим,
Ушла под лед опять подлодка,
Где служба моряков — экстрим.
Вослед с небес кричат бакланы,
И волны хлещут, как сюрприз,
О каменистый берег славный,
И разбиваются о пирс.
Морошкой спелой пожелтели
Все сопки, солнечный обзор
Затмили гуси, что взлетели,
Встревожив тишину озер.
Красиво летом Заполярье:
Пасут оленей лопари,
Престижней было, популярней
Ловить форель в лучах зари.
А я любил зимой сиянье
Под завывание ветров,
И мысли, и мечты слиянье,
Когда в сугробах стынет кровь.
Отогревали душу письма
Родных, любимых, матерей.
Три года продолжали сниться,
Чтоб мир суровый стал добрей.
«Начитавшись Евтушенко…»
После армии возвращаться в школу не захотел. Окончил в Иванове ГПТУ №1 (с отличием) и затем больше десяти лет работал на железной дороге. «Побывал во многих городах и на больших стройках СССР, — вспоминает он. — Всюду занимался спортом, участвовал в концертах — читал стихи и пел, выпускал стенные газеты».
Беда пришла, как всегда, неожиданно: во время ремонта тепловоза упал со стрелы крана, повредил позвоночник и получил первую группу инвалидности.
Когда подлечился до почти нормального состояния, решился на отчаянный шаг: уехал в Литву на строительство АЭС, медицинские документы, конечно, «потерял». Окончив курсы, стал работать крановщиком.
«Зарплата была очень хорошая, настроение — тоже, даже в профсоюзных активистах был, — рассказывает Григорий. — Самодеятельный театр создал, его руководителем был, хоть и без специального образования. Но…
Я же не зря сказал, что родился 19 июля, как и Маяковский. Он в царское время даже в тюрьме «скандалил», в Бутырке провёл 11 месяцев в одиночной камере. А я тогда, в начале семидесятых, начитавшись Евтушенко, стал начальству перечить, басни сочинять. Кончилось тем, что однажды получил сзади удар по голове и очнулся в канализационном колодце. Не помогло. После публикации басни в местной газете редактора сняли с работы, а на меня завели уголовное дело. Потом, правда, закрыли».
Любимый стол, заветный уголок
Сейчас Григорий Васильевич живет в поселке энергетиков, т.е в микрорайоне ТЭЦ-3. На этом предприятии он проработал тридцать лет машинистом крана. Теперь пенсионер, ветеран труда. У него замечательная жена. Наталья Николаевна — необычайная аккуратистка, хорошая хозяйка, а главное — золотая душа. Двое детей, трое внуков. В его комнате большая библиотека вдоль стены и письменный стол, за которым хозяин так любит коротать свободное время. Здесь, в этом уголке, и ложатся на бумагу строчки, которые приходят на ум неожиданно, где бы беспокойный человек с «генами деда» ни находился. Теперь эти строчки «живут» в пяти книжках стихов Григория Титова, коллективных сборниках и альманахах, некоторые напечатаны в газетах «Наше слово», «Рабочий край», «Ивановская газета».
И еще здесь есть заветный уголок с православными иконами. «Да, я верующий человек, — объясняет Григорий Васильевич. — Был комсомольцем, парторгом, а теперь убежден, что ничего не происходит просто так, на все — воля Божья».
Я подозреваю, что изменил его мировоззрение инсульт, который случился с ним шесть лет назад. А потом был еще и инфаркт. Едва ли не все, приблизившись к роковой черте, по-другому оглядываются на прошлое и приходят к Богу в настоящем.
По совету Риммы Казаковой
Основатель кохомского литературного объединения «Жаворонки», Григорий Титов оставил его из-за болезни. Оправившись, создал литобъединение «Снегири» на базе Подвязновской библиотеки, три года возглавлял его. Однако пошатнувшееся здоровье заставило передать дела другому руководителю, Светлане Когариновой.
Творческие люди нередко переживают взлеты и упадки вдохновения. «Были ли они у Вас?» — спрашиваю.
«Были, и не раз. Помогают природа, дорогие сердцу люди, любимое дело — у меня дом в деревне и огород. Был и очень серьезный психологический срыв, его «вылечила» Римма Казакова. Я ездил к ней в Москву, когда Римма Федоровна уже сильно болела (умерла 19 мая 2008 года). По причине недомогания она отвела мне три минуты, но, прослушав одно стихотворение, велела читать еще. После десятого сказала: «На селе, а не в городе до сих пор есть нормальные поэты. Пиши про природу, не суйся в политику».
Она, конечно, права, но что я с собой сделаю, если, например, звучит в ушах басня на колючую тему? Беру бумагу и пишу».
Но тема природы у него, конечно, любимая. Читаешь и видишь, слышишь, чувствуешь лес, поле, речку, синее небо и белые облака.
* * *
Ошалевший от счастья вечер
Развернул в изумрудах шаль
И накинул земле на плечи,
Уводя в заревую даль.
* * *
А белые грибы нашел
Под елями в зеленых лапах.
Ласкается трава, как шелк,
Распространив медовый запах.
* * *
Войну затеял дождик с ветром,
Набеги делая из туч,
И с солнечным сдружившись светом
Был ослепительно могуч.
* * *
И нет приятней и важнее
В апреле милых журавлей,
И чувствуем себя нежнее,
Значительней и веселей.
* * *
Затих от пенья птиц простор.
На поплавок, на гладь речную
Фырчит обиженно костер
И разрывает темь ночную.
За бескорыстное служение
Наверное, всем приятно получать почетные грамоты и благодарности. Хоть иногда их называют просто «бумажками», но берегут. Вот и у Григория Васильевича есть папка, в которой хранятся его дипломы, полученные на литературных конкурсах и фестивалях, в том числе почетная грамота администрации г.о. Кохма за активное участие в общественной жизни города, благодарности руководства ТЭЦ-3 за хорошую работу. В рамках и без, простые и красочно оформленные — все они памятны и дороги. Мне же сейчас хочется привести одну запись — из почетной грамоты Ивановской писательской организации от 20 июля 2010 года: «… за многолетнее бескорыстное служение на ниве просветительства и культуры, следование в поэтическом творчестве высоким нравственным идеалам русской литературы».
Достойная оценка.
Галина ДЕМИДОВА
